Новый реализм
19.10.2021Ситуационист Ги Дебор мог ссылаться на довоенный авангард, говоря о существовавшем после войны стремлении «создать новое движение, основная цель которого — восстановить коалицию между культурным творчеством авангарда и революционной критикой общества». Но, как и все указанные выше группы, «новые реалисты» столкнулись с ситуацией, когда, впервые в веке, авангардистский проект обнаружил явную проблематичность. Как утверждал критик Петер Бюргер, авангард сам стал в высшей степени институциализированным набором тем, практик и пространств. Однако «новый реализм», возможно, наиболее прямо, программно выразил еще одну особенность неоавангарда — его неустойчивое, но неизменное балансирование на пересечении двух установок: обманчивой позиции критической негативности и аффирмативной программы культурной индустрии.
В своей художественной практике «новый реализм», кажется, следовал этому неизбежному условию неоавангарда даже более буквально, чем вышеупомянутые группы, развивавшиеся параллельно. Участники Fresh казино почти систематически переоткрыли, переработали и перераспределили между собой модернистские парадигмы периода 1916-1936 годов, предвосхитив те способы, которыми рекламные агентства впоследствии будут заимствовать приемы авангардной культуры: реди-мейд (Арман), монохром (Кляйн), конструкционная кинетическая скульптура (Тенгли) и коллаж (Дюфрен, Эн, Ротелла, Вильгле).
Однако почти во всех случаях эти парадигмы выглядели так, будто их перенастроили на артикуляцию принципиально другого опыта вещей и публичных пространств, сформировавшегося в контексте новоявленного общества «спектакля», контроля и потребления. Неудивительно, что самые неистовые критики этого общества, каковыми были в ту пору леттристы и чуть позднее ситуацио- нисты, будут страстно обвинять «новый реализм» как искусство аффирмативного сговора, правой культурной политики и коррупционного соучастия.